Содержание
Vesti.ua побывали на спектакле и узнали, как работает театр и что чувствуют актеры
21 мая возобновила работу Национальная опера Украины. С каждым новым спектаклем в театр начало приходить все больше зрителей. К слову, зона гардероба, которая находится на минус первом этаже театра, – ее специально обследовала служба МЧС – оказалась пригодной в качестве убежища. Если начинает звучать сирена, все спускаются вниз, а после отбоя возвращаются в зал. К счастью, все 14 спектаклей, которые уже успел дать театр, обошлись без воздушных тревог.
В минувший уик-энд Vesti.ua побывали в театре на спектакле “Севильский цирюльник” – знаменитой комической оперы Джоаккино Россини. В свое время премьера вызвала ажиотаж среди меломанов, поскольку ее режиссер-постановщик Анатолий Соловьяненко в данном случае отошел от традиционного классического подхода, которым славится в своих постановках, и немного в “Севильском цирюльнике” похулиганил. Герои этой постановки живут в современном городе, носят джинсовые костюмы, порой крутят педали велотренажера и сражаются на мечах из “Звездных войн”.
Да, пел я Онегина… ну, значит, отпел
Одним из самых ярких персонажей “Севильского цирюльника” является, конечно же, Фигаро. В новой постановке этот юркий парикмахер постоянно катается по сцене на электросамокате.
В спектакле, на который мы пришли в театр, партию Фигаро исполнял замечательный баритон Игорь Евдокименко. Мы поинтересовались, не утратил ли за длинный перерыв артист навыков на своем транспорте передвигаться? “Не беспокойтесь, я тренировался. Самокат заряжен и заправлен, так что покажу вам на сцене мастер-класс”, – бравирует Евдокименко. Артист бодрится, но признается, что ситуация не та и настроение не то, но работу нужно делать качественно, и он ее делает.
Баритон Игорь Евдокименко (слева) в роли Фигаро
Игорь Евдокименко рассказал Vesti.ua, что все время с начала войны он оставался в Киеве. “Был дома и каждый день репетировал. Для того, чтобы оставаться в форме, мне нужно петь часа полтора ежедневно. А, кроме того, было много свободного времени, ну так чего же не петь. В бомбоубежище тоже не ходил, дома сидел и соблюдал правило двух стен. Сижу в коридоре и пою, иногда даже удавалось сирену голосом заглушать. Воно там гупає, а я ще гучнiше”, – грустно улыбается Игорь Евдокименко, и в этот момент понимаешь, что чувство юмора украинцев спасает их в любой передряге.
Поскольку Игорь Евдокименко является одним из исполнителей партии Евгения Онегина в одноименной опере Чайковского, мы поинтересовались, не жалеет ли он о том, что опера попала под процесс дерусификации.
“Да, пел я Онегина… ну, значит, отпел, – говорит солист Национальной оперы Украины. – Но меня это совсем не расстраивает, потому что есть масса репертуара, который хочется петь – и итальянского, и украинского”.
Порой бывает очень страшно, но мой голос – мое оружие
Сложнейшую партию Розины в “Севильском цирюльнике” исполняла обладательница хрустального колоратурного сопрано Лилия Гревцова.
Артистка рассказала Vesti.ua, что вернулась в начале июня, а до этого с семьей находилась в статусе беженцев в Дании, которой очень благодарна за то, что эта страна поддерживает Украину и украинцев в это тяжелое для нас время.
Прима Национальной оперы Лиля Гревцова с коллегами после спектакля «Севильский цирюльник»
Мы поинтересовались у Лилии Ивановны, не думала ли она искать работу за границей? “Я уехала из Украины, потому что была в плохом состоянии и мне нужно было “вдохнуть” глоток мирного неба, – говорит артистка. – У меня не было цели искать работу. Чего мне в тот момент хотелось – это быть полезной там. Так и получилось: я пела в Дании для украинских беженцев, участвовала в концертах в поддержку ВСУ и Красного Креста Украины. Но все это время я скучала по Украине, хотела немного переждать и вернуться домой. Я признаюсь вам, что у меня за границей абсолютно не было вдохновения что-то делать. А потом в Национальной опере запустился процесс, и меня позвали его поддержать, и это был толчок для того, чтобы я решила вернуться”.
Страшно ли оперной приме находиться дома после возвращения?
“Есть немного. Но пытаюсь держаться и верить. Я вернулась, и через три дня “прилетело” на ДВРЗ, – вспоминает Лилия Гревцова. – А я живу на левом берегу Киева, очень близко от места падения тех ракет. У меня есть четкое впечатление, что это пролетело прямо над моим домом. Я сначала не поняла, что это полетело, а потом – взрывы. Я бросилась к своему ребенку, дочь лежала в постели с открытыми глазами и спросила меня: “Мама, что это?” Я только и нашлась сказать, что не знаю. А сердце в этот момент ловила в другом конце комнаты. Это очень страшно и на психику влияет, но мы держимся”.
Мешает ли этот страх выходить актрисе на сцену?
Vesti.ua побывали в гримерке у оперной дивы Лилии Гревцовой
“Нет, потому что наше творчество – это что-то другое, это какие-то ресурсы силы. Мы, артисты, понимаем, что нужно как-то толкать ситуацию в позитивном направлении. Это наша работа. Искусство призвано поддерживать людей в любые самые страшные времена. И я думаю, что сейчас все люди должны поддерживать друг друга. У каждого свой маленький фронт. Поэтому сегодня я буду дарить искусство людям как веру в жизнь, потому что этот ресурс нужно доставать из себя. Мой голос – мое оружие”.
Денег на коммуналку сегодня нужно в пять раз больше, чем театр зарабатывает
Перед спектаклем Vesti.ua успели пообщаться с главным режиссером-постановщиком Национальной оперы Украины Анатолием Соловьяненко.
Мы поинтересовались, не сильно ли Нацопера поторопилась с возобновлением показов.
“Нашим артистам поддерживать свою форму дома в спальне или на балконе достаточно сложно. Им нужна сцена и репетиционный класс, – говорит Анатолий Соловьяненко. – Поэтому все с нетерпением ждали возможности возобновить свою работу в более-менее безопасных условиях. В отличие от драмтеатров, нам сложнее, поскольку оперный спектакль требует присутствия симфонического оркестра, хора и многочисленных солистов.
Мы стартовали очень символично – в День Европы, 21 мая. По этому поводу начали с европейской классики – с “Севильского цирюльника” Россини. Мне было очень приятно, что этот спектакль посетило больше 20 послов. А на следующий день на сцене ставили “Наталку Полтавку” – это было по-своему символично, поскольку эта опера Мыколы Лысенко шла на подмостках театра вечером 23 февраля. После этого мы разошлись, полные надежд встретиться на следующий день на репетиции. Но, к сожалению, началась война”.
Анатолий Соловьяненко даже в войну спокоен и уверен
Анатолий Соловьяненко отмечает, что традиционно театр летом уходит в отпуск на целый месяц, но на этот раз было решено, что отпуск отменяется.
“Мы будем работать постоянно, пока в формате 2-3 дней в неделю, – рассказывает главный режиссер театра. – Процесс восстановления идет. Артисты постепенно возвращаются в Киев, и уже сегодня состав труппы позволяет нам работать почти в привычном режиме. В афишу мы стараемся ставить самые популярные у зрителя спектакли”.
Vesti.ua поинтересовались, есть ли у Нацоперы финансы, чтобы заниматься в войну творчеством.
“Вся постановочная работа осуществляется из средств, которые мы заработали, продавая билеты. Понятно, что мы зависимы от кассовых сборов. В нынешней ситуации доходы упали по сравнению с мирным временем в десять раз, – вздохнув, начал считать Соловьяненко. – А из этих доходов у нас идет оплата коммуналки, которая постоянно растет. А уже что осталось, идет на постановку нового контента. Коммуналка забирала половину от того, что мы зарабатывали до 24 февраля. А сейчас мы зарабатываем в 10 раз меньше, то есть нам на коммуналку сегодня нужно в пять раз больше, чем мы зарабатываем. Вот такой парадокс. Надеюсь, что ситуация улучшится до отопительного сезона. А как будет дальше, сказать трудно, потому что госбюджет финансирует нам исключительно фонд оплаты работы штата сотрудников”.
Мы посоветовали пану Соловьяненко искать меценатов, например, в той же Италии – пусть если не оружием, так деньгами на искусство поможет.
“Пока конкретных предложений нет, -– невозмутимо говорит главный режиссер-постановщик. – Единственную пока помощь нам в первые дни войны прислал оркестр “Метрополитен-опера”. Музыканты собрали 17 тысяч долларов из собственного кармана для артистов нашего оркестра. Мы поровну их распределили, но я знаю, что 90% оркестрантов перечислили их на ВСУ”.
Коснулся разговор и артистов, которые за четыре месяца успели найти себе работу за границей,
“Многие артисты уехали с началом войны, и тогда было совсем не ясно, как и что будет, – говорит Анатолий Соловьяненко. – Понятное дело, что они получали предложения на конкретные сроки. На сегодня большая часть артистов балета находится за границей, но, начав работать, наш театр вышел с ними на связь, и мы надеемся, что, отработав положенное по контракту, они все вернутся до конца года”.
Анатолий Соловьяненко также объяснил, что полную зарплату в театре получают лишь те, кто работает в Киеве, те же, кто находится во временном убежище за рубежом, получают 2/3 от ставки. Но понятно, так постоянно не будет, потому что с теми, кто слишком задержится, придется прервать отношения в соответствии с Кодексом законов о труде”.
Что же касается новых постановок, то Анатолий Анатольевич пообещал, что к концу года, возможно, состоится премьера оперы “Травиата”, которую театр успел до войны закончить на 80%. Также идет работа над украинской детской оперой “Кот с сапогах” киевского композитора Юрия Шевченко, который, к сожалению, в марте 2022 года ушел из жизни. Кроме того, дирижер Николай Дядюра сейчас работает с композитором Александром Родиным над созданием балета, суть которого пока тайна.
“Пока речь идет о некоем новогодне-рождественское произведении, которое потенциально могло бы в репертуаре заменить “Щелкунчика”, – говорит Анатолий Соловьяненко, напомнив нам еще раз о том моменте, что в связи с дерусификацией из репертуара Национальной оперы ушли все балеты Петра Чайковского.
Читайте также: “Отказ от Чехова для нас не трагедия”. Как дерусифицируются театры Украины
